Начало декабря объединило два события, откровенно, не связанные друг с другом. Согласно голосованию, длившемуся с 1 августа по 1 декабря, Баженовское месторождение асбеста было признано «Достоянием Среднего Урала» — за него отдали голоса 9 150 человек. Оно заняло почетное второе место, уступив около 3 тысяч голосов одному из старейших производств Свердловской области, старому Демидовскому заводу. Спустя всего несколько дней, 7 декабря, компания Johnson&Johnson заявила Bloomberg, что она намерена закрыть как можно большее количество исков, поданных в отношении компании десятками тысяч человек, в досудебном порядке. Судя по слухам, корпорация готова заплатить огромные деньги тем, кто обвиняет её в наличии следов асбеста в линейке косметической продукции. Казалось бы, одно и то же вещество, но в одной стране оно является фактически национальным достоянием, а в другой — поводом для атаки, перед которой пасует гигантская компания. В чем секрет?
Асбест представляет собой волокнистый минерал, который известен человечеству с незапамятных времен. К примеру, в Античности жители бассейна Средиземноморья знали как минимум два месторождения этого камня, еще называемого «горным льном» — в горах Кипра и на территории города-государства Карист в Эвбее (Греция). Плиний Старший говорил о том, что его добывают в Индии, Страбон рассказывал о невероятных свойствах камня, которому народная молва помимо практических сообщала еще и многочисленные волшебные свойства. Да и как было не удивляться — из тонкого каменного волокна можно было сделать настоящую ткань, которая не горела при любом нагреве. Бросил такую скатерть в огонь, и вот она уже совершенно чиста (так, например, развлекался император Карл Великий).
Расцвет применения асбеста пришелся на XX век, когда из него научились производить шифер, водонапорные трубы, ткань для защиты от огня, негорючий картон и еще более 300 видов изделий. Ни один город на территории Европы, США, Канады или бывшего СССР в какой-то период времени не обошелся без асбестовых строительных материалов. Более того, его активно применяли в машиностроении, производя сальники, фрикционные и изоляционные материалы для станков, накладки на тормозные колодки для грузовиков и легковых автомобилей. В США и СССР из асбеста даже делали фильтры для высокой очистки напитков, в том числе отечественного вина и зарубежного виски. В то время минерал казался универсальным решением для множества задач — собственно, он так и подавался в рамках рекламных компаний. Достаточно сказать, что в 1950-е годы британский производитель сигарет Kent в ответ на возмущение общественности, в то время только догадывавшейся о связи между раком легких и курением, выпустил серию «безопасных сигарет» с асбестовым фильтром.
Искусство переобувания в воздухе
В последние десятилетия XX века риторика на Западе в отношении асбеста развернулась на 180 градусов. Виной тому стали исследования, связывавшие тяжелые заболевания респираторной системы, в том числе и онкологию, с применением определенного вида асбеста. Да, асбест — это не строгое научное определение, а коммерческий термин, объединяющий в себе два существенно различающихся вида волокнистых минералов. Один из них называется амфиболовым асбестом и включает в себя несколько типов минерала (кстати, именно амфиболовый крокидолит использовала компания Kent). Все они имеют в своем составе железо, что сообщает им устойчивость к кислоте. Попадая в организм человека, амфиболы остаются там на долгие годы, ведь их не могут растворить клетки-уборщики легких, альвеолярные макрофаги. Амфиболовый асбест сегодня признан канцерогеном и запрещен во всем мире. Впрочем, у него есть брат, но совершенно не близнец. Второй вид асбеста, хризотиловый, представляет собой гидросиликат магния и не имеет устойчивости к кислотам. Его макрофаги «съедают» за короткий промежуток времени, полностью выводя из организма.
И тут родилась главная дилемма. С одной стороны, агрессивная маркетинговая компания по возвеличиванию асбеста в странах Запада с появлением новых данных привела к закономерному итогу, «антиасбестовой истерии». Общество с той же силой начало бояться и ненавидеть продукт, который только что неистово обожало. Можно было попробовать бороться с истерикой, тем самым сохранив для массового потребителя ряд дешевых и доступных товаров из ни в чем не виноватого хризотилового асбеста… Или можно еще сильнее подтолкнуть маятник народного гнева. Политики, общественные деятели и журналисты решили пойти по второму пути, запретив вообще все виды асбеста на территории стран будущего ЕС и существенно ограничив его применение в США. Таким образом, освобождался рынок для производителей более дорогих синтетических аналогов асбеста, общество получило иллюзию справедливости, а Запад — еще один рычаг для давления на Россию и развивающиеся страны.
Дело в том, что Европа традиционно использовала амфиболы, в то время как на территории СССР разрабатываются только хризотиловые месторождения. Именно поэтому у нас «антиасбестовой истерии» не случилось — эпидемии заболеваний просто нет, несмотря на многочисленные попытки продавить и эту повестку на отечественной почве. Тем не менее, западные организации и компании продолжают разгонять повестку, часто принося в жертву кого-то «из своих» для нагнетания ажиотажа. Johnson&Johnson стали не более чем жертвой, призванной в очередной раз доказать необходимость борьбы с «огромным и ужасным врагом». В то же самое время наша страна стала мировым лидером по объемам добычи и переработки хризотилового волокна, работая не только на внутреннем рынке и в странах ближнего зарубежья, но и в Юго-Восточной Азии, экспортируя волокно и строительные материалы почти на половину земного шара.
